из которой мы узнаем, какая тяжелая
жизнь у принцессы Лени и кто такой
Кривпоч
Слива совсем забыла про заглохший мотор. Она
стояла и смотрела, как удирают Ах и Ох.
— Уважаемая Слива, каково твое мнение: скоро
ли мы поедем? — обратился к ней
Мягкий Знак.
— Скоро, очень скоро! — бодро
ответила Слива и, склонив голову на плечо,
принялась рассматривать мотор. Ей, наверное,
нравилось вот так стоять и смотреть на мотор. Она
смотрела на него то справа, то слева, то сверху, то
снизу. А вместе с ней смотрели Саша
и Алеша, но понять, почему мотор не работает, не
могли. Да и сама Слива, кажется, не очень-то
понимала, в чем дело.
В это время на улице Разгильдяев
появилась странная процессия. Впереди, в
большой детской коляске, лежала знаменитая
принцесса Лень. Она выехала на прогулку до
ближайшего перекрестка и обратно. Такую прогулку
принцесса совершала только раз в месяц.
Ведь для этого ей пришлось встать с кровати
и спуститься по лестнице со второго этажа!
Не думайте, что принцесса была толстой и
неповоротливой. Вовсе нет. Она была такой
худенькой, что помещалась в детской
коляске. Ведь принцесса почти ничего не ела. Во-первых,
потому, что ей было лень жевать и глотать, а
во-вторых, потому, что принцессе хотелось,
чтобы у нее была самая тоненькая фигурка.
Самая тоненькая! Это так изящно и так красиво!
Вообще принцесса Лень считала, что красивее ее
нет никого на свете.
Она шила себе самые нарядные платья. Не сама,
конечно, а приглашала портных, и
портные очень мучились, придумывая ей
очередной наряд: ведь принцесса была такой
капризной. Она стонала и хныкала по любому
поводу, и у нее почти всегда было плохое
настроение. Ей казалось, что все
окружающие существуют лишь для того, чтобы
ухаживать за ней и угождать ей. И она очень
злилась, если узнавала, что кто-нибудь занят
другим делом. И к тому же, как вы
догадываетесь, она очень любила поспать.
Вот и сейчас, во время прогулки, она сладко
спала в своей коляске. Коляску везли две
Кляксы. Их костюмы были давно не чищены, а
ботинки никогда не встречались с
гуталином и щеткой. Кляксы везли коляску
очень странным образом. Они толкали ее и, пока
коляска катилась, стояли на месте, сладко зевая.
Потом, еле передвигая ноги, они приближались к
коляске и опять толкали ее вперед. За
коляской шла еще одна Клякса. Она везла самую
обыкновенную кровать-раскладушку. Раскладушка
стояла на роликах и легко катилась по земле.
Но вот процессия остановилась. Раскладушка
была разобрана, и все три Кляксы улеглись
на нее. На их круглых лоснящихся
физиономиях было написано такое блаженство, что,
глядя на них, хотелось спать. И Кляксы
действительно заснули. Сначала тихо, а потом
все громче и громче они начали похрапывать. Одна
гудела, как шмель, другая урчала, как испорченный
водопроводный кран, третья хрюкала, как голодный
поросенок. А все вместе они издавали такую
«музыку», что у каждого, кто ее слышал, начинали
болеть здоровые зубы.
Принцесса зашевелилась и подняла голову. Тому,
кто видел ее впервые, могло показаться, что на
голове у нее лежит большая желтая мочалка.
На самом же деле это была прическа, и
принцесса очень хотела, чтобы все видели это
чудо парикмахерской техники.

Принцесса посмотрела вокруг, потом зевнула и
произнесла:
— Ах, у меня совсем нет сил!.. Какое тяжелое
путешествие!.. Мы проехали почти половину
улицы… Я так устала!..
И она в изнеможении откинулась на подушки. Но
не успела принцесса закрыть глаза, как на
улице появилось еще несколько человечков. Среди
них были уже знакомые нам Ах и Ох, а впереди
всех шел незнакомец в фиолетовом костюме
и шляпе, похожей на перо. Его костюм был измят и
покрыт пятнами, шляпа съехала набок, и было
непонятно, каким образом она держится на голове.
Незнакомец шел, качаясь из стороны в сторону.
Это был Кривой Почерк по прозвищу Кривпоч.
Кривпоч шел и пел такую песню:
Гуляю я,
Гуляю я,
Гуляю целый день.
Один учитель у меня —
Моя принцесса Лень!
В чернильных пятнах
Мой костюм
И шляпа набекрень.
Один учитель у меня —
Моя принцесса Лень!
Зачем читать?
Зачем писать?
Все это — дребедень!
Один учитель у меня —
Моя принцесса Лень!
После каждого куплета Ах и Ох восторженно
повторяли:
— Ах, какая чудесная песенка!
— Ох, какая великолепная музыка!
А сам Кривпоч после каждого куплета кланялся
принцессе.
Когда он спел свою песню, принцесса Лень томно
улыбнулась и сказала:
— Восхитительно!..
Кривпоч заулыбался и гордо выпятил грудь.
Но вдруг он услышал храп. Тот самый храп,
который издавали на все лады Кляксы, спавшие на
раскладушке.
— Вот это музыка! — вскричал Кривпоч.—
Ничего прекраснее в жизни не слыхал! Ее надо
записать на пленку и заводить с утра до
вечера!
— Ах, какой ансамбль! — воскликнул Ах.
— Ох, какое исполнение! — поддакнул Ох.
И схватившись за руки, Ах и Ох стали танцевать.
Саша и Алеша стояли с открытыми ртами. Такого
танца они не видели никогда.
Сначала Ах и Ох топтались на одном месте, потом
они все выше и выше начали вскидывать ноги, а
под конец Ах решил перевернуть Оха через
голову. Но Ох неудачно перевернулся и со
всего размаха упал прямо на раскладушку! От
неожиданности и испуга Кляксы завопили и
вскочили на ноги, сбросив Оха на землю. Теперь уж
завопил Ох, а испуганные Кляксы с
удивительной проворностью сложили
раскладушку и, толкая коляску с принцессой,
умчались прочь.