132. Азадовский Оксману

<Елизаветино> 22 августа <1954>

Дорогой Юлиан Григорьевич,

ну, вот, наконец, есть некоторая ясность. А то я совсем не представлял, как бу­дет строиться Ваша жизнь в ближайшее время. Тем более, что некоторые из на­ших общих друзей уверяли, что с Саратовым у Вас уже все ликвидировано. Но и сейчас мне остается неясным: каковы Ваши официальные связи с Москвой и ИМЛИ: чисто договорные, полуставочные или просто дружески альянские?

То, что Вы пишете о результате обсуждений Белинского, меня не удивило.

Так и должно было быть. Вы очень подсластили преподнесенную им горькую пилюлю. Вам, вероятно, трудно было иначе выступать. Возможно, на Вашем месте и я так бы делал. Эти же господа в дальнейшем оперировали только тем соусом, под которым была подана критика, и воспользовались им, чтоб чуть ли не целиком критику-то самую аннулировать. Ведь, вообще-то, «что им Ге­куба!» А сейчас говорят: «Сам Оксман признал... и т. д.» Неужели Вы хоть на миг думаете, что Десницкому и иже с ними, кто восседает в редакции и дирек­ции, дорога самая проблема, что они кровно заинтересованы, чтоб честно разрешить проблему подлинного текста писателя, как это дорого Вам, Томашевскому, Бонди, Лит. Наследникам - немногим другим. По существу, это евнухи от науки, — и с них ничего другого нельзя требовать.

Грустно видеть, во что обратились Орлов, Степанов, Мейлах и многие, многие другие, в чьих руках, в основном, вся ист<орико>-лит<ературн>ая наука. А у них и глядя на них учится молодежь. Вы знаете, Степанов стал для меня буквально каким-то символическим обобщением. Дачу и машину уже завел он? А, ведь, он еще не растерял многих своих привлекательных мораль­ных черт, — не в пример Володечке, Боречке...

Вы спрашивали, чем болен Томаш<евский>. Л<идия> В<ладимировна> была как раз в Л<енингра>де, когда в Литфонде метались по городу в поисках специалиста-уролога. Все на курортах, на дачах. Л<идия> В<ладимировна>, к счастью, вспомнила об одном из врачей в больнице, где я лежал, — мало извест­ном, но очень опытном и внимательном, — и сумела его разыскать. Вечером того же дня она была у Т<омашевск>их, и Ирина, спешно примчавшаяся из Гурзуфа, очень благодарила ее, т<ак> к<ак> врач им обоим понравился и пришелся по душе. А это очень важно. Он диагностировал болезнь как воспа­ление почечных лоханок. Болезнь захватили быстро, — и сейчас Б<орис> В<ик-торович> — в Гурзуфе. Но нужно быть настороже1.

Вот кто производит тяжелое впечатление — так это Моня Р<ейсер>. Л<идия> В<ладимировна> в каждую поездку в город говорит с ним по телефо­ну и каждый раз выносит мрачное впечатление. Так же смотрит на дело и Мария Лазаревна. У нас он, напр<имер>, ни разу не побывал: это для него уже трудное путешествие.

Мои литературные дела — в той же позиции. В Ленгослитиздате решили сделать несколько однотомников, — в том числе два или три по декабристам. Запроектировали один и за мной — Одоевского. А Базанову — Николая Бесту­жева. Я написал Базанову, что делать Одоевского после того, как в «Малой серии» делает он, а в «Большой» — Брискман2, — скучно и неинтересно. (К тому же мои находки и открытия, вернее, поправки, уже сообщены в печати и частью устно Брискману (от них, ведь, и пошла его статья в «Дек<абрист>ы и их время»3), — открыты и названы мной в печати и некоторые, до сих пор неведомые источники для текстологии Од<оевско>го. Но об этом я, конечно, не писал и не говорил.)

Короче, вместо Одоевского я просил Ник<олая> Бестужева4. Базанов в ответ написал, что хоть ему и жалко, но уступает мне без бородинского боя, ибо признает все мои права на этого автора. Думаю! Я написал заявление, копию послал А. И. Пузикову5 в Москву, но веры в это дело у меня нет6. А между тем, если не будет у меня договора с авансом — и именно в ближайшее время — мне грозит катастрофа. Быть может, продажа библиотеки. Ведь Кир­ша Данилов7 у меня без аванса. Делаю я его медленно, — и если сдам к январю, то раньше апреля денег не получу. А как я его буду делать?!

Простите, что так много занимаю места в письме такими сугубо бытовыми

подробностями. Но это и мешает полному выздоровлению, ибо заботы терза­ют сердце, мешая спать, а это влечет за собой и т. д. Да и работается плохо. Не могу найти нужной формы, мысли бледные и вялые, память отказывается служить! каждую мысль нужно не медля записывать. То, что написано, пахнет пиксафоном8 — и приходится тут же рвать.

Простите, дорогой, за эту мрачную антифонию! Обнимаю и целую Вас вкупе с Ант<ониной> Петровной. Л<идия> В<ладимировна> — тоже.

1 Посылая И. Н. Медведевой отзыв на ее статью о Гнедиче (см. письма 127 и 134), Оксман писал ей 3 сентября 19S4 г.: «Прошу передать мой сердечный привет Борису Викторовичу, когда будете ему писать, В июле мы все в Москве очень переволновались, получив вести о его болезни. Марк Константино­вич немножко нас успокоил, прислав точные бюллетени, авторизованные в высоких медицинских инстанциях» (РГБ. Ф. 645. Карт. 38. Ед. хр. 20. Л. 3 об.).

2 Имеются в виду следующие издания: Одоевский А. И. Стихотворения / Вступ. статья, ред. и примеч. В. Г. Базанова. Л., 1954 (БП. Малая серия); Одоевский А. И. Полн. собр. стихотворений / Вступ. статья, ред. и примеч. М. Брискмана. Л., 1958 (БП. Большая серия). Кроме того Брискману принадлежит первое издание стихотворений Одоевского в БП (Малая серия), выпущенное в 1936 г.

3 Имеется в виду: Брискман М. А. Мнимые стихотворения А. И. Одоевского // Декабристы и их время. С. 204—213.

4 Азадовский писал В. Г. Базанову 2 июня 1954 г.: «Я слышал, что в Гослитиздате готовятся на будущий год однотомники по декабристам. Не сделать ли мне заявку на Николая Бестужева? Кстати сказать, в будущем году исполняется сто лет со дня его смерти. Прав же на такой однотомник, думаю, у меня немало. Ведь, что там ни говори, а я первый "вывел старика в люди"» (ИРЛИ. Ф.825. Ед.хр. 117).

5 Александр Иванович Пузиков (род. в 1911 г.) — литературовед, специалист по французской лит-ре XIXXX вв. С 1950 г. — главный редактор Гослитиздата (с 1930 по 1934 гг. — Гос. изд-во художественной лит-ры (ГИХЛ); с 1963 г. — «Художественная лит-ра»).

6 Сохранилась копия заявки, поданной М. К. Азадовским в августе 1954 г. в Ленинградское отделение Гослитиздата. «Я работаю над изучением Н. А. Бестужева свыше 30 лет», — писал он в этой заявке. Изд-во на предложение Азадовского не откликнулось, и договор с ним не был заключен. Отдельное издание произведений Н. А. Бестужева в Гослитиздате не состоялось.

7 См. примеч. 5 к письму 128.

8 Имеется в виду Н. К. Пиксанов. Ср. в письме Оксмана к Рейсеру от 10 апреля 1955 г.: «...О Пиксафоне не думайте — это фикция, существующая лишь пото­му, что ее в свое время кто-то выдумал...» и т. п. (РГАЛИ. Ф. 2835. Оп. 1. Ед. хр. 413. Л. 38).