132. Азадовский
— Оксману
<Елизаветино> 22 августа <1954>
Дорогой Юлиан Григорьевич,
ну, вот, наконец, есть некоторая ясность. А то я совсем не представлял,
как будет строиться Ваша жизнь в ближайшее время. Тем
более, что некоторые из наших общих друзей уверяли, что с Саратовым у Вас уже все ликвидировано. Но
и сейчас мне остается неясным: каковы Ваши
официальные связи с Москвой и ИМЛИ: чисто договорные,
полуставочные или просто дружески альянские?
То, что Вы пишете о результате обсуждений Белинского, меня не удивило.
Так и должно было быть. Вы очень подсластили преподнесенную им горькую пилюлю. Вам, вероятно, трудно было иначе выступать. Возможно, на Вашем
месте и я так бы делал. Эти же господа в дальнейшем оперировали только тем соусом, под
которым была подана критика, и воспользовались им, чтоб чуть ли не целиком критику-то самую аннулировать. Ведь, вообще-то, «что им Гекуба!»
А сейчас говорят: «Сам Оксман признал... и т. д.» Неужели Вы хоть на миг думаете, что Десницкому и иже с ними, кто восседает в редакции и
дирекции, дорога самая проблема, что они кровно
заинтересованы, чтоб честно разрешить проблему подлинного текста писателя, как
это дорого Вам, Томашевскому, Бонди, Лит.
Наследникам - немногим другим.
По существу, это евнухи от науки, — и с них
ничего другого нельзя требовать.
Грустно видеть, во что обратились Орлов, Степанов, Мейлах и многие, многие другие, в чьих руках, в основном, вся ист<орико>-лит<ературн>ая
наука. А у них и глядя на них
учится молодежь. Вы знаете, Степанов стал для меня
буквально каким-то символическим обобщением. Дачу и машину уже завел он? А, ведь, он еще не растерял многих своих привлекательных моральных черт, — не в пример Володечке, Боречке...
Вы спрашивали, чем болен Томаш<евский>. Л<идия>
В<ладимировна> была как раз в
Л<енингра>де, когда в Литфонде метались по городу в поисках специалиста-уролога. Все на курортах, на дачах. Л<идия> В<ладимировна>, к счастью,
вспомнила об одном из врачей в больнице, где я лежал, — мало известном, но очень опытном и внимательном, — и сумела его разыскать. Вечером того
же дня она была у Т<омашевск>их, и Ирина, спешно примчавшаяся из Гурзуфа, очень благодарила ее, т<ак>
к<ак> врач им обоим понравился и пришелся по душе. А это очень важно. Он
диагностировал болезнь как воспаление почечных
лоханок. Болезнь захватили быстро, — и сейчас Б<орис>
В<ик-торович> — в Гурзуфе. Но нужно быть настороже1.
Вот кто производит тяжелое впечатление — так
это Моня Р<ейсер>. Л<идия>
В<ладимировна> в каждую поездку в город говорит с ним по телефону и каждый раз выносит мрачное впечатление. Так же смотрит на дело и Мария Лазаревна. У нас он, напр<имер>, ни
разу не побывал: это для него уже трудное
путешествие.
Мои литературные дела — в той же позиции. В
Ленгослитиздате решили сделать несколько однотомников, — в том числе два или
три по декабристам. Запроектировали один и за мной
— Одоевского. А Базанову — Николая Бестужева. Я написал
Базанову, что делать Одоевского после того, как в «Малой серии» делает он, а в «Большой» — Брискман2, — скучно и неинтересно. (К тому же мои
находки и открытия, вернее, поправки, уже сообщены в печати и частью устно
Брискману (от них, ведь, и пошла его статья в «Дек<абрист>ы
и их время»3), — открыты и названы мной в печати и некоторые, до
сих пор неведомые источники для текстологии Од<оевско>го. Но об этом я, конечно, не писал и
не говорил.)
Короче, вместо Одоевского я просил
Ник<олая> Бестужева4. Базанов в ответ написал, что хоть ему и жалко, но уступает мне без бородинского
боя, ибо признает все мои права на этого автора.
Думаю! Я написал заявление, копию послал А. И. Пузикову5
в Москву, но веры в это дело у меня нет6. А
между тем, если не будет у меня договора с авансом —
и именно в ближайшее время — мне грозит катастрофа.
Быть может, продажа библиотеки. Ведь Кирша Данилов7 у меня без аванса. Делаю я его
медленно, — и если сдам к январю, то раньше апреля
денег не получу. А как я его буду делать?!
Простите, что так много занимаю места в письме такими
сугубо бытовыми
подробностями. Но это и мешает полному выздоровлению, ибо заботы терзают
сердце, мешая спать, а это влечет за собой и т. д. Да и работается плохо. Не могу найти нужной формы, мысли бледные и вялые, память отказывается
служить! каждую мысль нужно не
медля записывать. То, что написано, пахнет пиксафоном8
— и приходится тут же рвать.
Простите, дорогой, за эту мрачную антифонию!
Обнимаю и целую Вас вкупе с Ант<ониной>
Петровной. Л<идия> В<ладимировна> — тоже.
1 Посылая И. Н. Медведевой отзыв на ее статью о Гнедиче (см. письма 127 и 134),
Оксман писал ей 3 сентября 19S4 г.: «Прошу передать мой сердечный привет Борису Викторовичу, когда будете ему писать, В июле мы все в Москве очень переволновались, получив вести о его болезни. Марк
Константинович немножко нас успокоил,
прислав точные бюллетени, авторизованные в высоких медицинских инстанциях» (РГБ. Ф. 645. Карт. 38. Ед. хр. 20. Л. 3 об.).
2 Имеются в виду следующие издания: Одоевский А. И. Стихотворения /
Вступ. статья, ред. и примеч. В. Г. Базанова. Л., 1954 (БП. Малая серия); Одоевский
А. И. Полн. собр. стихотворений / Вступ.
статья, ред. и примеч. М. Брискмана. Л., 1958 (БП. Большая серия).
Кроме того Брискману принадлежит первое издание стихотворений Одоевского в БП (Малая серия), выпущенное в 1936 г.
3 Имеется в виду: Брискман М. А. Мнимые стихотворения А. И.
Одоевского // Декабристы и их время. С. 204—213.
4 Азадовский писал В. Г. Базанову 2 июня 1954 г.: «Я слышал, что в Гослитиздате готовятся на будущий год однотомники по декабристам. Не сделать ли мне
заявку на Николая Бестужева? Кстати сказать, в будущем году исполняется сто лет со дня его смерти. Прав же на такой однотомник, думаю, у меня немало. Ведь, что там ни говори, а
я первый "вывел старика в люди"» (ИРЛИ. Ф.825. Ед.хр. 117).
5 Александр Иванович Пузиков (род. в 1911 г.) — литературовед, специалист по французской лит-ре
XIX—XX вв. С 1950 г. — главный редактор Гослитиздата (с 1930 по 1934 гг. — Гос. изд-во художественной лит-ры (ГИХЛ); с 1963 г.
— «Художественная лит-ра»).
6 Сохранилась копия заявки, поданной М. К. Азадовским в августе 1954 г. в Ленинградское отделение Гослитиздата. «Я работаю над изучением Н. А. Бестужева
свыше 30 лет», — писал он в этой заявке. Изд-во на предложение Азадовского не откликнулось, и договор с ним не был заключен. Отдельное издание произведений Н. А. Бестужева в Гослитиздате не состоялось.
7 См. примеч. 5 к письму 128.
8 Имеется в виду Н. К. Пиксанов. Ср. в письме Оксмана к
Рейсеру от 10 апреля 1955 г.: «...О Пиксафоне не думайте — это фикция,
существующая лишь потому, что ее в свое
время кто-то выдумал...» и т. п. (РГАЛИ. Ф. 2835. Оп. 1. Ед. хр. 413. Л.
38).